Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани

Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани

Именами инициаторов и участников массовых расправ с мирными жителями названы улицы кубанских городов и станиц.

 

У слова «революция», считают некоторые историки, плохая репутация. Тем не менее, имена и даты, связанные с ней, окружают нас повсюду. «Следы» революции — в старых учебниках и фильмах, в названиях улиц. Впрочем, подобные способы увековечить память об исторических событиях, как показывает практика, особого успеха не имеют. В повседневной суете мы скользим взглядом по табличкам на домах или вписываем адрес во всевозможные бланки документов, не задумываясь о том, что знакомые с детства названия — эхо кровавых событий столетней давности.

 

Как забыть Герострата

Базарный торговец Герострат сжег храм Артемиды Эфесской в 356 году до нашей эры, чтобы увековечить себя. Возмущенные святотатством горожане приговорили преступника к казни и договорились никогда не упоминать его имя, чтобы оно затерялось в веках…

Хорошо это или плохо — ходить по улицам родного города, названным кем-то когда-то в честь сомнительных героев и в идеологических целях? Волна переименований, не так давно прокатившаяся по городам и районам Кубани, сама по себе является ответом на этот вопрос. Рост национального самосознания, считают приверженцы идеи возвратить улицам былые названия, начинается с самоуважения.

Жить на улицах с именами людей, виновных в гибели сотен земляков, оскорбительно для горожан. Впрочем, огромный процент этих самых горожан об оскорблении и не подозревает. Им попросту неизвестно, чем «отличились» в свое время, например, Георгий Атарбеков, Ян Полуян или Иван Каляев.

К 100-летию революционных событий, происходивших в крае, «Честное пенсионерское» взяло на себя труд напомнить читателям об этом.

 

Террорист-цареубийца

Иван Платонович Каляев (1877-1905) — революционер-террорист. В 1899 году вступил в социал-демократическую партию. В 1902г. уехал за границу, где был выдан царскому правительству, после чего посажен в Варшавскую тюрьму. После освобождения из тюрьмы переходит к эсерам и становится видным работником их боевой организации. 17 февраля 1905 года Каляев убил по поручению боевой организации эсеров великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора.

К террористическому акту Каляев готовился не один день. Он заранее купил сани и лошадь и систематически стал наблюдать за князем, выясняя его маршруты, свидетельствуют судебные документы. Однако покушение, назначенное на 2 февраля, пришлось отложить. Каляев, готовый взорвать карету великого князя, приблизился к ней и увидел, что рядом сидят жена и малолетние дети. Террорист отступил.

Через две недели на Арсенальской площади Каляев двинулся навстречу княжеской карете с бомбой в руках. Когда до нее осталось несколько шагов, он бросил бомбу. Раздался взрыв. Покушение удалось: около здания судебных установлений, заваленное обломками кареты, лежало изуродованное тело московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича Романова. Рядом находился оглушенный взрывом террорист.

Когда Каляева, арестованного на месте взрыва, везли через Кремль, он выкрикивал лозунги «Долой проклятого царя!», «Да здравствует свобода!», «Долой проклятое правительство!», «Да здравствует партия социал-революционеров!». В преступлении Каляев признался сразу и заявил, что является членом «боевой организации» партии социал-революционеров, а великого князя ликвидировал по ее приговору.

На суде он произнес яркую революционную речь.

Сенатом кассационная жалоба террориста была отклонена. 22 мая 1905 года он был повешен.

Супруга великого князя Сергея Александровича — великая княгиня Елизавета Федоровна — после убийства мужа приняла постриг. Она сумела простить Каляева и молилась не только о муже, но и за убийцу своего супруга. Основоположница Марфо-Мариинской обители, Елизавета Федоровна приняла мученическую смерть при большевиках. Священномученицу причислили к лику святых.

 

Железный Геворк — усмиритель Кавказа

Георгий Александрович Атарбеков (Атарбекян) известен в истории Кубани и Кавказа под псевдонимом Железный Геворк. Родился он в 1892 году в Армении в семье мещанина.

Занимал высокие должности в органах ВЧК. Атарбеков быстро продвигался по службе, проявляя беспощадную жестокость, удивлявшую даже его коллег. Он — один из руководителей массовых репрессий на Кавказе, а также расказачивания, обернувшегося массовыми жертвами среди гражданского населения.

«На Кавказе из города в город, из аула в аул, как кровавая легенда, плыла молва о делах «рыжего чекиста», усмирителя Северного Кавказа Атарбекова», — сообщается в архивных документах.

Железного Геворка часто сравнивают с восточными правителями древности, которым он не уступал в жестокости. Самоуправство, по свидетельству современников, приобрело настолько скандальный характер, что его отстранили от должности по требованию руководителя Ударной коммунистической роты большевика Аристова.

Чекист Атарбеков под конвоем был доставлен в Москву. Специальная комиссия ЦК партии установила «преступность Атарбекова и других сотрудников Астраханского Особого отдела». Для окончательного приговора материал следствия передан в ЦК РКП(б). Спасли чекиста от наказания его покровители Камо (Тер-Петросян), Орджоникидзе и Сталин (Джугашвили). Георгий Атарбеков не только был оправдан, но и получил повышение по службе.

В архивных документах также сохранились упоминания о том, что, будучи заместителем наркома Рабоче-крестьянской инспекции в Закавказье, Атарбеков проявлял неумеренный интерес к личности Лаврентия Берии.

В 1925 году Георгий Атарбеков погиб в авиакатастрофе около Сухума. В честь него названа одна из улиц Краснодара.

 

Гений расказачивания

Ян Васильевич Полуян, давший имя одной из улиц в центре Краснодара, в отличие от заезжих вдохновителей красного террора, был, что называется, продуктом местного производства. Родился он в казачьей семье в станице Елизаветинской в 1891 году.

Что пошло не так и почему потомок казачьего рода отрекся от своих корней, теперь уже не узнать. 26-летний Ян Полуян в 1917 году получает первую руководящую должность. До 1922 года он сменил несколько постов в партийном и государственном аппарате Кубанской области.

По свидетельству современников и множества архивных документов, Полуян — один из руководителей расказачивания, красного террора, Гражданской войны на Кубани.

В 1920 году по его инициативе (в то время — председателя Кубанского ревкома и облисполкома) город Екатеринодар меняет имя на Краснодар. Причем, в лучших традициях богоборчества, происходит это в день ангела города, на праздник святой великомученицы Екатерины.

В 1937 году, будучи на посту начальника энергоуправления Наркомата коммунхоза СССР, Ян Полуян был арестован и приговорен ВКВС к расстрелу «за участие в контрреволюционной террористической организации». Та же участь постигла его брата и сестру.

В 1955 году Полуян посмертно реабилитирован Никитой Хрущевым. 

Отец красного террора

Моисей Соломонович Урицкий, чье имя до сих пор носит улица в Краснодаре, родился в январе 1873 года в Черкассах, что в Киевской губернии.

Выходец из еврейской семьи, в трехлетнем возрасте Урицкий остался без отца, воспитывала сына мать. Мальчик получил традиционное религиозное образование, изучал талмуд. А позже, увлекшись русской литературой и самостоятельно перечитавший классиков, он смог поступить в первую государственную городскую гимназию в Черкассах. В 1897 году способный молодой человек окончил юридический факультет Киевского университета.

В революционное движение Урицкий вовлечен с начала 90-х годов. Он — член РСДРП с 1898 года. В 1899 году арестован, сослан в Якутскую губернию. После 2-го съезда РСДРП (состоявшегося в 1903 году) Урицкий примкнул к меньшевикам.

Моисей Урицкий принимал участие в революционных событиях 1905 года в Петербурге и Красноярске. В 1906 году он был арестован и сослан в Вологду, а затем в Архангельскую губернию. Вернувшись из ссылки, в августе 1912 года он принял участие в качестве делегата в социал-демократической конференции в Вене.

В 1914 году Урицкий эмигрировал за границу. В 1916 году жил в Стокгольме. Был корреспондентом парижской газеты «Наше слово», редактором которой являлся Лев Троцкий. Работал в «Институте изучения социальных последствий войны» Гельфанда.

В 1918-м, когда большевики перенесли часть учреждений из Петрограда в Москву, были созданы так называемые губернские Петроградские советские учреждения. Одно из них — Петроградскую ЧК (ПЧК) 10 марта того же года возглавил Урицкий. Через несколько дней он стал дополнительно комиссаром внутренних дел Совета народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны (СНК ПТК, или СК ПТК).

В апреле-мае и в июле-августе 1918 года он совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Совета комиссаров Союза коммун Северной области (сокращенно — СК СКСО) — коалиционного большевистско-левоэсеровского Петроградского областного правительства.

В исторической литературе XX века об Урицком писали как об одном из организаторов красного террора. Убит Моисей Урицкий в 1918 году молодым поэтом Леонидом Канегиссером.

 

На убийство коммуниста ответим расстрелом заложников

Сигналом к началу красного террора — взятию большевиками заложников и их расстрелам — стало покушение на вождя революции Ленина.

Не только Петербург и Москва ответили за это сотнями убийств. Массовые расстрелы происходили по всей советской России, по большим и малым городам и по местечкам и селам. Большевицкая печать, как отмечает в своей монографии «Красный террор на Кубани 1918-1920 гг.» П. Н. Стрелянова (Калабухова), сведения о массовых расстрелах публиковала редко. Но все же в «Еженедельнике Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» встречаются упоминания о них, иногда с определенным указанием: расстрелян за покушение на Ленина.

Возьмем хотя бы некоторые из них. «Преступное покушение на жизнь нашего идейного вождя, тов. Ленина — сообщает Нижегородская Ч. К. — побуждает отказаться от сентиментальности и твердой рукой провести диктатуру пролетариата»… «Довольно слов!»… «В силу этого» — комиссией «расстрелян 41 человек из вражеского лагеря». И дальше шел список, в котором фигурируют офицеры, священники, чиновники, лесничий, редактор газеты, стражник и пр. В этот день в Нижнем на всякий случай взято до 700 заложников. «Раб. Кр. Ниж. Лист» пояснял это: «На каждое убийство коммуниста или на покушение на убийство мы будем отвечать расстрелом заложников буржуазии, ибо кровь наших товарищей, убитых и раненых, требует отмщения».

Волна террора прокатилась и по Кубани. Арестовать невиновных именем советской власти мог каждый красноармеец. Они сдавались в ЧК, ревкомы и другие советские учреждения без документов. Родственникам выяснить причину ареста, проследить место содержания и судьбу арестованных часто становилось невозможным.

Обыски и реквизиции перерастали в повальный грабеж частного и общественного имущества. У казаков отнималось все, начиная со скота, строевой лошади и кончая детской рубашкой, отмечает автор монографии «Красный террор на Кубани 1918-1920 гг.». Награбленное имущество отдавалось советским начальникам и активистам-иногородним.

Советская власть разрушала казачьи хозяйства, подвергая их земельному переделу; вдов, семьи казненных и казаков, ушедших в горы, лишали даже клочков земли. Служителей церкви, произносивших проповеди, осуждающие советскую власть, служивших напутственные молебны проходившим частям Добровольческой армии, участвовавших в погребении кадетов, предавали жестоким мучениям и смерти.

Массовые казни и отдельные многочисленные убийства, издевательства и грабежи мирного населения происходили не на полях сражений, а в станичных дворах, лазаретах, школах и церквях; в основном до развернувшейся полным ходом на Кубани Гражданской войны и после ее окончания. Весной-летом 1918 года — после восстаний против успевшей уже проявить себя на войсковой земле советской власти — станицы подверглись жестоким репрессиям, погибли тысячи казаков.

«Террор красных был необыкновенный, — писал о лабинцах военный историк казачества полковник Ф. И. Елисеев. — Согнав на площадь станицы арестованных, их рубили шашками… И ни в одном отделе Кубанского войска не было такого массового восстания против красных, как и террора над казаками, как в Лабинском полковом округе».

В исторических документах отмечен случай поголовного уничтожения всего офицерского и военно-чиновничьего сословия целого казачьего края. Кровавую дань понесло Кубанское войско после неудачного десанта из Крыма в августе 1920 года.

Страшной была расправа красных по станицам по уходе десанта. Эшелоны с офицерами большевики гнали через Москву в Архангельскую губернию, эшелоны с урядниками — за Урал. Казаков, прибывших в Архангельск в августе-сентябре 1920-го, партиями грузили в закрытые баржи, вывозили вверх по Северной Двине и расстреливали на пустырях из пулеметов. Затем баржи возвращались, в них грузили следующих, и так — пока не уничтожили все шесть тысяч прибывших…

 

Екатеринодар в крови

1 марта 1918 года красные войска вступили в Екатеринодар. В тот же день, отмечается в монографии «Красный террор на Кубани 1918-1920 гг.», было арестовано 83 человека. Всех задержанных зарубили или расстреляли без суда и следствия. Трупы зарыли в трех ямах в городе, в ряде случаев люди оставались еще живыми, что подтвердили затем свидетели и врачи. В числе убитых были подростки 14-16 лет и старики свыше 65 лет. Палачи над жертвами издевались, отрезали пальцы рук и ног, половые органы и обезображивали лица.

У гостиницы Губкина 4 марта после издевательств зарубили полковника Орлова и уничтожили его семью: жену и четверо детей. В марте в ауле Абукай большевики зарубили и закололи штыками 5 жителей Екатеринодара. Полуживых, их сбросили в яму и засыпали землей. Вместе с ними убили 240 черкесов. 31 мая из Екатеринодарской областной тюрьмы вывели и расстреляли из пулеметов казаков станицы Новотитаровской и др. лиц, всего 76 человек. Часть трупов зарыли в яму, а не поместившихся в яме сбросили в реку Кубань. Жертвы казнены без суда по предписанию ЧК. Убийства казаков производили красноармейцы Днепровского полка, в котором состояли и преступники; полк считался у Советов одним из самых надежных.

 

Расстрелы в Елизаветинской

1 апреля 1918 г. в станицу Елизаветинскую после отхода из нее Добровольческой армии вступили отряды красных. В приспособленных под лазареты станичных училищах и школах оставались тяжелораненные и больные (всех вывезти не удалось) с врачами и сестрами милосердия. В двухклассное училище прибежал больной мальчик — кадет 3-го класса Новочеркасского кадетского корпуса и просил спрятать его. Кто-то из иногородних донес большевикам о кадете. Красный солдат подошел к мальчику, стоявшему среди детей казаков, и спросил, кадет ли он. Мальчик ответил утвердительно, солдат на глазах у всех заколол его штыком.

2 апреля в станице появился карательный отряд большевиков. В женском училище большевик, бывший там до прихода карательного отряда, указал на нескольких раненых — офицеров. Красные начали расстреливать и рубить всех подряд; один из них достал топор и действовал им. Заведующий двухклассным Елизаветинским училищем и казаки, жившие рядом, удостоверились, что большевики выгнали всех «вольных» из помещения и, поставив к дверям и воротам стражу, вошли в училище, откуда скоро послышались стоны и крики раненых. Через какое-то время большевики начали выходить из училища, измазанные кровью, отмывали себя и свое оружие, топоры и лопаты от крови в стоявших на дворе корытах, а затем возвращались продолжать свое кровавое дело. Вечером 2 апреля большевики приказали казакам убрать из всех лазаретов тела убитых ими раненых и больных и свезти их «на гной» в камыши (выбросить, чтобы они сгнили в камышах).

Казаки отвезли трупы на кладбище и зарыли в общую могилу. После ухода большевиков входившие в школьные лазареты люди показали, что изуродованные тела убитых валялись повсюду: один офицер лежал, держа в закостеневших руках свою отрубленную ногу, у другого были выколоты глаза, третьи лежали с отрубленными головами или разрубленными лицами, у четвертых грудь и лица исколоты штыками. Среди трупов лежали стонавшие недобитые раненые. Пол был залит лужами крови; солома, служившая подстилкой раненым, насквозь пропиталась кровью.

Священник и казаки, находившиеся на кладбище, рассказали, что изуродованные и изрубленные тела представляли собой отдельные куски человеческого мяса. Точное число и имена убитых большевиками в лазаретах станицы Елизаветинской выяснить не удалось — только один казак, закапывавший трупы, насчитал 69 тел. Двух сестер милосердия убили тогда же: одну бросили в Кубань, а молодую девушку, ученицу 6-го класса Кубанского Мариинского института В. Пархоменко, расстреляли за кладбищем станицы.

 

«Социализация» девушек и женщин

Весной 1918 г. в Екатеринодаре большевики издали декрет, напечатанный в «Известиях» Совета, ссылаясь на архивные документы, отмечает П. Н. Стрелянова (Калабухова). Текст декрета размножили и расклеили на столбах в городе. В нем говорилось, что девицы в возрасте от 16 до 25 лет подлежали «социализации» и что «желающие воспользоваться декретом» могли обращаться в революционные учреждения.

Инициатором «социализации» был назван комиссар по внутренним делам Бронштейн, выдававший «мандаты» на нее. Мандаты также выдавали начальник красного конного отряда Кобзырев, главнокомандующий Ивашев и другие, на документах ставилась печать штаба «революционных войск Северокавказской советской республики».

Мандаты выдавались красноармейцам и советским начальствующим лицам, например, на имя Карасеева, коменданта дворца, где проживал Бронштейн. Этот «документ» выглядел примерно так: «Предъявителю сего товарищу Карасееву предоставляется право социализировать в городе Екатеринодаре 10 душ девиц возрастом от 16 до 20 лет, на кого укажет товарищ Карасеев. Главком Ивашев (подпись, печать)».

На основании мандатов, свидетельствуют архивные документы, красноармейцы схватили более 60 молодых девушек — из буржуазии и воспитанниц учебных заведений — во время устроенной в городском саду облавы. Четыре девицы подверглись изнасилованию там же. 25 девиц отвели во дворец Войскового атамана к Бронштейну, остальных — в гостиницу «Старокоммерческую» к Кобзыреву и в гостиницу «Бристоль» к матросам, где их насиловали. Некоторых затем освободили — например, девушку, изнасилованную начальником уголовно-розыскной милиции Прокофьевым; других увели уходившие отряды красноармейцев, и судьба их невыяснена. После жестоких истязаний нескольких девушек убили и выбросили в реки Кубань и Карасун. Группа красноармейцев в течение 12 суток насиловала ученицу 5 класса одной из екатеринодарских гимназий, затем большевики привязали ее к дереву и жгли огнем, а потом расстреляли…

И это лишь немногие злодеяния из длинного списка бесчинств, творимых на Кубани «за покушение на Ленина». «Красные мстители», измываясь над гражданским населением, зарабатывали должности и награды, оправдывая зверства необходимостью борьбы с контрреволюцией. В награду за «службу» их именами называли городские улицы, по которым, безучастно окидывая взглядом таблички на домах, сегодня ходим мы с вами. И если время стирать следы виновников массовых расстрелов и возвращать исторические названия улицам Екатеринодара-Краснодара еще не пришло, то в наших силах — хотя бы не забывать о том, что происходило здесь сто лет назад…

 

 

Заглавное фото: censoru.net

Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани Следы революции: красный террор волной прошел по Кубани

Автор