Юность моя - стройотряд

Юность моя - стройотряд

Комсомол был зачинщиком многих славных дел в нашей стране. В шестидесятые годы от перронов московских вокзалов каждое лето на главные стройки страны отправлялись поезда со студенческими отрядами. Жизнерадостные парни и девушки с песнями под гитары спешили на «третий трудовой семестр».

Я тогда учился в Московском энергетическом институте, где такие стройотряды формировались каждый год. Руководили отрядами комиccары - студенты постарше, имеющее опыт работы до поступления в институт, уже не раз побывавшие на комсомольских стройках, умеющие разговаривать с заказчиками и понимающие, кого и сколько набирать на строительные объекты. Их работа начиналась весной. А у нас, рядовых, была возможность попробовать себя в труде летом.

Вот потому после первого курса направили нас в Калмыкию тянуть ЛЭП к небольшим поселкам среди степи. Конечно, это не сибирские ЛЭП, хотя и сейчас иногда вспоминаю кое-какие курьезы тех дней, о которых могу рассказать внуку.

Ну, например, как я в «когтях» залез на столб и уронил вниз один «коготь», а потом висел, обхватив столб, и просил бегавших невдалеке детей подкинуть этот «коготь» мне наверх. Или как мне, впервые ставшему «водителем кобылы», поручили отвезти полный воз изоляторов с хоздвора, а по пути ось, соединявшая воз с лошадью, отсоединилась. Лошадь сделала пару шагов и, почуяв неладное, остановилась. Но как дать ей «задний ход», я не знал. Вот и тянул воз к лошади.

Конечно же, кроме впечатлений, я вез в верхнем кармане рубашки заработанные 180 рублей. Если учесть, что стипендия была тогда 35 рублей в месяц, это был приличный заработок.

Второй курс прошел у нас без стройотрядов, а вот третий - то ли подоспели важные объекты, то ли больше доверия появилось к студентам - и кто-то из потока отправился на лесозаготовки в Сибирь, кто-то - на строящуюся Братскую ГЭС на Ангаре. Медкомиссия меня тогда забраковала, я переживал из-за этого, но теперь понимаю, что физически просто не выдержал бы той нагрузки, о которой мне потом рассказывали товарищи.

А вот по окончании четвертого курса формировался огромный студенческий строительный отряд, в который я попал. Приближалось столетие со дня рождения В.И.Ленина, и правительство решило создать на родине вождя в Ульяновске мемориальный комплекс. Это было летом 1969 года.

Сейчас можно рассуждать, нужно ли было его строить, но солдат всегда гордится своим участием в сражении. Думаю, что и архитекторам этого комплекса было интересно решать свою задачу на берегу великой Волги.

Жили мы в пустующей летом школе, выполняли всевозможные подсобные работы внутри комплекса и бетонировали огромную площадку вокруг него. Вид с крутого берега на Волгу не мог не оставить неизгладимого впечатления: здесь великая русская река, огибая «венец», шире обычного разливается пред водохранилищем, а через реку переброшен огромный мост. Природа же, после летнего дождя, создавала на небе в этом месте еще более грандиозный мост - огромную радугу с одного берега на другой. Среди строителей мемориального комплекса были студенты разных московских вузов, а в нашей бригаде были студенты из Вьетнама. Не очень-то рослые и выносливые, они часто старались прервать работу, чтобы рассказать нам о каком-нибудь своем героическом вьетнамском летчике, сбившем американского, а значит немного отдохнуть. В те годы во Вьетнаме шла война…

Как я говорил, наша бригада бетонировала площадку перед мемориалом.

Технологию работы по выравниванию бетона с помощью «вибратора», которая применялась на площадке вокруг мемориального комплекса, сейчас вряд ли увидишь. Это «чудо техники» состояло из рельса, на котором был закреплен электродвигатель, и мы за канаты тянули трясущийся от работы электродвигателя рельс для утряски и выравнивания еще не застывшего бетона. Так мы строили первый мемориальный комплекс Ленину. Потом почему-то пошла мода на подобные сооружения. В восьмидесятые при сдаче экзамена по истории КПСС гулял шуточный вопрос:

-Где самый большой мемориальный комплекс, посвященный Ленину?

-В Киеве.

-Почему?

-Потому, что Ленин там никогда не был…

Поклонение личности Ленина становилось в то время все больше ритуальным, но молодежь не заостряла на этом внимание. Для нас важна была не форма, а содержание нашего бытия. А строительные отряды той поры – это не только самоотверженная работа, но и всевозможные мероприятия, отдых. За всю свою оставшуюся жизнь я так больше ни разу и не плавал на трехпалубном пароходе по Волге, как тогда. Потом высадка «десанта» студентов на остров, песни, гитары, костры…

Были и футбольные матчи на ульяновском стадионе между студенческими отрядами разных вузов. Нам не нужно было никакого пива, чтобы кричать команде МИСИ: «Разгуляй -мазила». Тогда МИСИ (инженерно-строительный институт) находился в Москве на Разгуляе.

Мне пришлось уехать из Ульяновска чуть раньше из-за внезапной болезни матери, и я знаю только по рассказам других, как шумно, весело, с песнями возвращались студенты домой и как радостно их встречали в Москве.

Я хорошо запомнил это лето еще и потому, что тогда познакомился с милой студенткой и влюбился. Однажды ранним утром я принес ей на общем построении отряда букет белых роз: это был ее день рождения. А вот признаться в своих чувствах так и не решился…

Я вновь с добрыми чувствами рассматриваю фотографии того времени, где мы, однокурсники, сидим дружно в обнимку в своих униформах студенческого отряда «Энергия», и до сих пор храню ту путевку на комсомольскую стройку в Ульяновске.

Сергей Левичев

кубань

Автор