Эх, эти наши классики! Эх, эти наши классики…
(Отмечаем начало учебного года)
Не подумайте, дорогие наши читатели, что мне пришло в голову «покатить бочку» на наших классиков. Напротив, готовлюсь «катить бочку» на нас самих и на наше юное племя. Поводов для этого во все времена было много, а в наше время, похоже, ничуть не меньше.
Как справедливо утверждал великий Пушкин, «лихая мода, наш тиран // Недуг новейших россиян». И можно добавить: чем примитивней эта мода, тем скорей соберёт несметную толпу последователей. Мода, конечно, бывает разная, но я хочу обратить ваше внимание на очень сегодня модное междометие – «вау». Да, всего-навсего на одну из частей речи в грамматике, выражающую, как определял Владимир Иванович Даль, какой-либо порыв или чувство. А чувства эти и порывы могут быть удивительно разнообразными: здесь и радость, и восхищение, и удивление, и восторг, и сомнение, и неуверенность, неопределённость, уныние, отвращение, ехидство и ещё много чего другого.
Вот теперь и посмотрим, как наши гении запечатлели эти подслушанные у народа порывы и чувства. «-Ба, ба, ба, ба!» - сказал старик в пушкинской «Капитанской дочке» - «Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблён. О, это дело другое». А теперь великий Гоголь: «Э,э,э! что же вы, хлопцы, так притихли? - сказал, наконец, Бульба, очнувшись от своей задумчивости… Ну, разом все думки к нечистому! Берите в зубы люльки, да закурим, да пришпорим коней, да полетим так, чтобы и птица не угналась за нами!».
Как ни ленив был Илья Ильич у Ивана Александровича Гончарова, но всё-таки «Фу! чёрт возьми!- сказал, вскочив с постели, Обломов». Да и не лишён он был мечтательности: «Ах, если б испытывать только эту теплоту любви да не испытывать её тревог!». А уж у поэтов – что и говорить! – порыв чувств бил фонтаном.
Вспомним тютчевское:
«О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!»
Что и говорить, выражали мы свои порывы на все буквы славянского алфавита. «А, и вы попали, - с громким хохотом встретил Пётр Герасимович Нехлюдова. - Не отвертелись?» - передаёт настроение своих героев Лев Николаевич Толстой в романе «Воскресение». «Ишь ты, господи! А я и не знал! Погостить приехали?» - вопрошает полицейский надзиратель Очумелов в «Хамелеоне» Антона Павловича Чехова. Да и у старого цыгана Макара Чудры, который сторожил коней своего табора эмоций вполне хватало: «Эх, девка! – охнул он, да и плетью по коню – только пыль взвилась тучей» - повествует Алексей Максимович Горький.
Как было бы ненавязчиво назидательно предлагать ребятам в зависимости от того, какое классическое произведение они сейчас изучают, подсобрать в тексте междометья и в классном общении пообсуждать, какую эмоциональную нагрузку могут нести на себе и передавать другим эти одна-две буквы, но почти полного алфавита! (Ещё бы: а-а-а, ах, ох, ух, ух-ты, эге, да-а, ишь-ты и т. д.… ).
Если обсуждение вполне получится – а я думаю, что так оно и будет! – то в конце и зададим тот самый до поры не выставленный вопрос: скажите, дорогие ребята, когда у человека такое разнообразие чувств, настроений, эмоций, состояний, как возможно выражать всю пестроту этого разнообразия только одним междометьем – вау?!..
Право же, нам хорошо известен тот отрицательный момент в высшей степени положительном качестве русского народа – через замечательную способность видеть достоинства любых других народов – недооценивать и порой откровенно на замечать красоту и достоинства собственного народа. Об этом с грустью писали и говорили многие выдающиеся наши умы. Напомню только одну фразу из ХIХ века. Поэт и публицист Иван Сергеевич Аксаков признавался: «Русское общество, сбитое с толку, с отшибленной исторической памятью, избывшее и русского ума, и живого смысла действительности, затеяло жить чужим умом…». Но, несмотря на все вычурности, эпатажи чиновничьего «верха» - то одеваться только на французский манер, то вообще не говорить в «благородном обществе» по-русски и т.д., в народе сохранялись те отношения и те чувства, которые не позволяли закончить его историю, а выдающиеся умы из всех слоёв общества это постигали и в блестящей форме возвращали народу для просвещения и продолжения его многовековой истории.
И, наконец, обратим внимание на ещё одну особенность междометья, которую опять же подметил Владимир Иванович Даль: эта частица выражает какой-либо порыв или чувство без точного значения. Иными словами, в нашем О! или Ах! и т.д. может быть как восторг, так и испуг, и удивление, то есть это первый порыв, которому ещё предстоит определиться, что конкретно он выражает. Что называется, наши восклицания могут быть как на вдохе, а точнее – на вздохе, так и на выдохе. Ну, надеюсь, к какому моменту дыхания относится моё «Эх!» классикам в заголовке статьи вполне понятно – конечно же, к выдоху! Очень хочется в самом начале учебного года, чтобы только на весёлом выдохе наше юное племя сообщило после школьных занятий дома: «Эх, нам задали «Тараса Бульбу»! Вечером начну читать!». Ну, нам останется от такой радости только выпить чашечку… кофе.
Нелли Тер-Геворкян,
член секции краеведения г. Краснодар
