День рождения Христа! Сколько он приносил нам, мальчишкам начала пятидесятых годов, радости и добра! Мы ждали этого праздника. Во-первых, Рождество Христово выпадало на каникулы – мы свободны от занятий, во-вторых, в этот день мы христославили. Жив был, вопреки всему, этот обычай в нашей станице, и сколько он нам с малым моим другом Вовкой Петренко радости приносил!
Готовились к нему задолго до его наступления. Разучивали рождественские песнопения. Учителя у нас были строгие – наши бабушки. Они наставляли нас, как проситься в дом похристославить, как приветствовать хозяев, как проститься.
И вот канун Рождества – светлый, богатый вечер. Открывали праздник девушки и женщины постарше колядками. На закате солнца тут и там по улице слышны были веселые голоса. Гам, шум! Казалось, что и собаки понимали, что наступает торжество, лаяли, не умолкая, но беззлобно (больше для порядка).
Я любил встречать колядующих и вертелся у дома, дожидаясь. И вот веселая стайка девочек приближается уже к окну нашей хаты. Задорно, перебивая друг дружку, кричат: «Поколядовать можно, хозяйка?!» Тут появляется моя бабушка с тарелкой пирожков и величаво говорит: «Колядуйте, колядуйте, красавицы!» Девочки дружно затягивают колядку у порога. После песнопения бабушка каждую одаривает пирожком, и они, словно воробьи, порхают к соседней хате.
После их ухода бабушка мне поясняет: «Колядующих не обязательно в хату пускать, они только радость извещают, а вот вас, ребят, непременно должны в дом пустить – вы славите Христа родившегося…»
Тут вырастает перед нами группа женщин постарше, эти просятся поколядовать с шутками-прибаутками. Пение дружное и слаженное. Послушав их, я догоняю девчонок и сопровождаю их, пока те не расходятся по домам. Возвращаюсь и я, наказывая бабушке разбудить как можно раньше. Кажется, только-только уснул, а бабушка уже тормошит: «Вставай, вставай, христославить пора!» Вскакиваю, обдаю лицо холодной водой из кружки над ведром, одеваюсь, вешаю сумку через плечо, специально сшитую для этого случая бабушкой, и бегом к другу. Пулей выскакиваем из дома и первыми стремимся попасть к Чмыховым, которые жили на противоположной стороне улицы, так как они всегда одаривали деньгами, и притом немалыми по тем временам. А деньги для нас мальчишек, это кино, морс и другие сладости. К нашей радости, в доме Чмыховых окна уже светятся. Мы с Вовкой прямо через улицу. Минуя другие дворы, спешим на огонек добрых щедрых соседей.
А кругом буйствовала зимняя красота, под ногами хрустел снег, и эти звуки, казалось, были слышны на весь мир; редкие деревья у дворов стояли в серебристом инее. Было тихо, дым из труб столбами поднимался к небу, изредка, в разных концах еще не проснувшейся улицы лаяли лениво собаки да горланили наперебой неугомонные петухи, приближая зарю.
Мы торопились к желанному огоньку. И вот перед нами приоткрытая ставня. Стучим: «Теть Шура, похристославить можно?» «Входите, входите, гости дорогие, дверь не заперта! Собака привязана!» – отвечает через окно хозяйка. Мы с другом, дружно топая ногами, взбираемся на крыльцо и входим. Клубы пара за нами врываются в переднюю. Мы разом стаскиваем шапки и начинаем, глядя в святой угол иконы, христославить: «Рождество Твое, Христе Боже, во сияние Мира, Свет разума…»
Хозяйка, умиротворенно стоя у печи, скрестив руки на груди, слушала наше пение. Хозяин с кровати внимательно смотрел на нас, подложив руки под голову и слегка улыбаясь. Закончив христославить, мы с Вовкой желаем здоровья и добра хозяевам. Хозяйка, встрепенувшись, подходит к шкафу, вытаскивает небольшую шкатулку, инкрустированною цветами из ракушек, открывает крышку и каждому из нас дает по пятерке, вдобавок в наши сумки кладет по горячему пирожку.
Радости нашей не было предела. Мы, поблагодарив хозяев, вышли из гостеприимного дома, бросились на край улицы и начали добросовестно стучатся теперь в каждую хату, в которой видели огонек.
Уже слышались голоса других христославцев, но мы были первыми. До рассвета мы успевали обежать улицы Широкую, Хлеборобную, Набережную. Наши сумки отяжелели от разной снеди, и мы заспешили по домам.
Друг Вовка заходит в мой дом похристославить. После окончания пения бабушка одаривает его коржиком и спрашивает: «Ну, хвастайте, как вас встречали? Довольны ли были вашим пением?» Мы радостно показываем принесенное, и тут же с Вовкой начинаем подчитывать наличность.
Радостные и довольные, мы расстались, чтобы снова встретиться в обед и отправиться в центр, в кино.
Вот такая она была у нас, ребят начала пятидесятых годов, рождественская радость. И долго мы о ней потом вспоминали. С Рождеством Христовым вас!
Виктор Бахтинов, ст-ца Новопокровская.
