Сельский учитель во все времена был основным, а часто и единственным представителем интеллигенции в русской деревне. Трудолюбие, здравый смысл, знание народа – все это было присуще сельскому интеллигенту предреволюционной эпохи. И, конечно же, умение завоевывать уважение простых людей.
Неудивительно, что один из таких представителей русской дореволюционной интеллигенции – сельский учитель Василий Николаевич Левичев стал в послереволюционные годы видным военачальником, внеся значительный вклад в создание Рабоче-крестьянской красной армии.
Используя недавно опубликованные материалы совещаний высшего командного состава тех лет, статьи журнала «Военный вестник», появившиеся в открытом доступе, можно вкратце изложить все этапы деятельности репрессированного в 1937 году по процессу Тухачевского, Якира, Уборевича комкора В. Н. Левичева.
И на примере его деятельности увидеть, как после Октябрьской революции и в предвоенные годы формировалась героическая Красная армия, ставшая впоследствии Советской армией. На процесс превращения дореволюционного крестьянского сына в советского красноармейца предвоенной поры, физически здорового, имеющего навыки военной подготовки, историки сейчас мало обращают внимания. А в нем-то и есть ответ на вопрос, как же сформировался «загадочный» характер советского солдата, победившего фашистскую Германию.
Василий Николаевич Левичев родился в 1892 году в семье крестьянина. В 1912 году окончил учительскую семинарию и работал учителем в селе. Разразилась Первая мировая война. Призванный в армию, он оканчивает Петергофскую школу прапорщиков и произведен в офицеры.
Чрезвычайно быстро Левичев выдвинулся по службе после Февральской революции, когда командные должности стали выборными: он назначен командиром 16-го Особого пехотного полка. Свой авторитет заслужил, вероятно, с помощью учительских навыков: умения управлять коллективом, убеждать, доходчиво объяснять. Как увидите позже, прирожденным педагогом он остался до конца своей не такой уж долгой жизни. Но пока военную карьеру для себя, даже будучи командиром полка, он не видит.
В феврале 1918-го, после демобилизации из царской армии, В. Н. Левичев возвращается на родину. Но все же в апреле того же года становится помощником военного комиссара, а в 1922-м он уже помощник командующего сначала Киевского военного округа, а затем Киевского военного района (КВР). Командующим КВР в это время является Якир, один из трех маршалов, расстрелянных в 1937 году. Именно Якир дает Левичеву положительную характеристику, продвигая его дальше по службе:
«Обладает богатым природным умом, чрезвычайной работоспособностью и энергией. Крайне доброжелательное отношение к людям вообще и прямота характера создает в работе т. Левичева особенно стойкую и деловую обстановку, результатом чего является продуктивность этой работы. За время нахождения в должности помощника командующего войск округа и района и замещая его при отсутствии всегда успешно справлялся со своими обязанностями, выказывая богатые организаторские способности. Выдвигаю вне очереди на должности комдива и даже комкора стрелковых».
И вот Василий Николаевич – слушатель Высших академических курсов при Военной академии, а в 1924 году – уже начальник и военком Управления РККА. С лета 1931 года – заместитель начальника Штаба РККА. Вот тут и можно поговорить о том, что к этой своей должности он пришел не с пустым багажом, а имея определенное мнение о том, как должна формироваться, обучаться и готовиться к возможным боевым действиям армия в мирное время. Свое мнение он высказывал, выступая на Военном совете и публикуясь открыто.
Тем более что с 1930 года он ответственный редактор «Военного вестника», предназначенного для просвещения комсостава и пока еще для дискуссий по вопросам военного строительства армии. В статье «Еще о комкорах» он объясняет, почему подготовка командного состава не должна следовать ни дореволюционным традициям, когда половина времени при обучении посвящалась изучению походов Александра Македонского, ни заменой изучения военного дела революционными лозунгами.
Преподаватель должен идти к слушателям прежде всего с подготовленным планом занятий – таково его мнение. Он спорит в своих выступлениях с военспецами, которые видят штабные задачи узко, только как выработку предложений руководству страны по формированию Красной армии. Сам В. Н. Левичев пишет агитационные материалы для работы призывных комиссий, готовит известное и доступное каждому бойцу издание «Война и военное дело» под своей редакцией. Здесь рисунки военной техники иностранных государств, основы тактики на поле боя и все, что нужно знать молодому бойцу. Кстати, в эти годы молодые люди призывного возраста активно готовили себя к воинской службе, укрепляя физическое здоровье, учились прыгать с парашютом, метко стрелять, чтобы заслужить значок «Ворошиловский стрелок». Это тоже входило в программу формирования резерва Красной армии.
Именно В. Н. Левичев предложил организовать посещение военных сборов родственниками призванных, чтобы те сами увидели, как постигают военное дело будущие защитники. И это дало отличный результат. В очередном своем докладе В. Н. Левичев с удовольствием цитировал слова старого кубанского казака, посмотревшего на своего внука на военных сборах и называвшего обучение воинским навыкам «гарным делом». А поддержка народом своей армии крайне важна!
Сделано комкором В. Н. Левичевым было много. Но в январе 1933 года его почему-то направляют военным атташе в Германию. С Германией советское государство сотрудничало по военно-техническим вопросам с 1922 года, когда еще ни одна из стран – победителей в Первой мировой войне не хотела признавать Советскую власть. До прихода в Германии к власти Гитлера это сотрудничество для нашей страны было успешным: немецкие инженеры помогали создавать нам танковую и авиационную отрасль.
Но с января 1933-го по май 1934 года, когда В.Н. Левичев был там военным атташе, о таком сотрудничестве уже не могло быть и речи. Вернувшись из Германии, он через некоторое время вновь приступил к обязанностям заместителя начальника штаба РККА.
И так было до того времени, пока в момент слушания дела о «немецких шпионах» – красных маршалах: поляке Тухачевском, еврее Якире, литовце Уборевиче – среди фамилий обвиняемых не появилась фамилия Левичева. Всего по этому делу, инициированному германской разведкой с подброшенными Сталину «доказательствами», прошло 22 человека. И если для кого-то из обвиняемых необходимо было придумывать версию о его контактах с немецкими военными, то для бывшего военного атташе этого было не нужно: такие контакты входили в его служебные обязанности. А если учесть количество секретного материала, которым он владел как бывший заместитель начальника Штаба РККА, неудивительно, что суд признал его вместе с остальными виновным и приговорил к расстрелу. Только виновным он, конечно, не был.
Говорить, что этот процесс был ошибкой только Сталина, нельзя. Вполне понятна роль органов безопасности, ради престижа раздувавших дело. А опасения Сталина перед грядущей войной терзали вождя уже десять лет – с 1 июня 1927 года, когда ЦК ВКПБ(б) выступило по инициативе И. В. Сталина с обращением ко всем парторганизациям, рабочим и крестьянам в связи с угрозой военной опасности. Тогда основную военную угрозу для советской власти несли Польша и Румыния, подталкиваемые к нагнетанию обстановки Англией. Все это повлияло на последующие жесткие, а порой и невыполнимые сроки коллективизации, индустриализации и модернизации армии. Так и жила страна: то воевала, то готовилась к войне.
В 1956 году В. Н. Левичев был посмертно реабилитирован.
Сергей Негромкий
Фото: fotointeres.ru
